Последствия занятий колдовством в предыдущих инкарнациях — Случай оккультного нападения, предпринятый бывшей ведьмой — Антипатия животных к ней — Ночные кошмары у других обитателей дома — Психическое распознавание опасности — Маниакальное нападение — Способ урегулирования случая — Использование пентаграммы — Ее эффект — Инцидент с намагнетизированным крестом — Боязнь священных символов — Ее исповедь.
Роль бывших ведьм в оккультных нападениях весьма значительна. Независимые исследования различных психиков неизменно указывают на наличие колдовских занятий в предыдущей жизни, в случаях, когда затевается подобное нападение. Обычно их мотив — месть, но есть основания полагать, что проекция астрального тела иногда происходит непроизвольно, во сне, а не только по собственной воле нападающего. Многие из тех, кто ныне являются психиками или сенситивами, получили свою тренировку на средневековых шабашах ведьм, и по этой причине опытные оккультисты очень остерегаются природных психиков, в отличие от посвященного с его специальной техникой психизма. В случае сочетания психизма и психической" неуравновешенности с недоброжелательным нравом есть веские причины предполагать причастность к культу дьявола.
Любопытная цепочка событий, в которых я была одним из действующих лиц, проливает яркий свет на это отнюдь не редкое явление. Случилось это в начале моих занятий оккультными науками, когда я очертя голову бросалась во всякие трудные ситуации. Я познакомилась с женщиной, которая интересовалась такими вещами. Она была крайне сенситивна ко всему нечистому или отталкивающему, в высшей степени привередлива, питалась почти исключительно сырой вегетарианской пищей, даже отказывалась от яиц как пищи слишком стимулирующей. Хотя она и не любила животных, она болезненно относилась к вопросам гуманности и жадно читала статьи, в которых красочно и подробно описывались эксперименты по вивисекции. Будь я старше и разумнее, я распознала бы, что ее сверхчистота и сверхсенситивность являются признаком аномальной реакции садистического темперамента — садизм является патологическим проявлением эмоциональной натуры, у которой половой инстинкт принимает форму стремления причинить боль. Не имея тогда знания многих вещей, известных мне сейчас, я смотрела на ее особенности как на показатель возвышенной духовности.
В то время, когда я познакомилась с ней, она была на грани психического расстройства, которое приписывала чрезмерной загруженности, и рвалась из города на природу. Я как раз собиралась уехать из Лондона в оккультный колледж в Гемпшир. По своему простосердечию я предложила ей отправиться вместе со мной и помочь вести домашнее хозяйство. Предложение было принято, и через несколько дней после моего приезда мисс Л. прибыла. Она казалась вполне нормальной, уступчивой и приятной особой. Однако в свете последующих событий весьма примечателен один инцидент. Выйдя из древнего экипажа, в котором она приехала со станции, она подошла к не менее древней лошади и похлопала ее по шее. Обычно это животное пребывало в состоянии апатии, из которого его было очень трудно вывести, но тут лошадь оживилась и взвилась, словно от удара бичом. Она вскинула голову, попятилась, захрапела и чуть не опрокинула экипаж в канаву. Удивленный извозчик заявил, что она раньше таких вещей не вытворяла никогда, и с неудовольствием посмотрел на нашу гостью.
Впрочем, людям мисс Л понравилась, и у нее со всеми установились дружеские отношения.
В ту ночь я проснулась от кошмара, хотя кошмарам я обычно не подвержена. Я боролась с какой-то тяжестью, давившей на мою грудь; и даже полностью придя в сознание, я почувствовала в комнате явное присутствие злого духа. Я произнесла несколько известных мне простых защитных формул, и все прошло.
На следующее утро во время завтрака собралось шесть-семь членов нашей компании; у всех был утомленный вид, и они жаловались на беспокойную ночь. Мы сравнили свои впечатления, и, обнаружив, что у всех были сходные кошмары, мы стали обмениваться своими переживаниями. Это оказало любопытное воздействие на мисс Л. Она стала вертеться на стуле, как будто он был раскаленным, и произнесла с большой силой:
«Таких вещей не следует обсуждать, это очень вредно».
Из уважения к ее чувствам мы уступили ей. Но тут к открытому окну подошел еще один член нашей общины — женщина, которая ночевала на открытом воздухе недалеко от дома. Мы, как обычно, спросили о ее самочувствии и она ответила, что чувствует себя неважно, так как спала плохо, и описала точно такой же ночной кошмар, какой был и у остальных. Позже утром прибыла другая леди, которая жила в доме поблизости, и она, в свою очередь, тоже рассказала о сходном кошмаре.
Эти кошмары повторялись в течение нескольких дней и досаждали почти всем членам нашей общины. Они были смутными и неясными, и нам не за что было уцепиться, чтобы поставить диагноз. Мы приписали их расстройству пищеварения, вызванного плохим качеством хлеба от местного пекаря.
Вскоре у нас с мисс Л. произошла размолвка. Она воспылала ко мне внезапной любовью. Я же с органическим отвращением отношусь к сюсюканию, и она стала горько жаловаться на мою черствость. Правильно это было или нет, но я вызвала у нее серьезное негодование. А в ту ночь был самый жестокий кошмар в моей жизни: я проснулась с ужасным ощущением давления на грудь, словно кто-то прижимал меня вниз или лежал на мне. Я отчетливо видела голову мисс Л. размером с апельсин, которая парила в воздухе в изножье моей постели с жутким оскалом. Это был самый злобный предмет, который я когда-либо видела.
Я все еще не придавала психического значения своим переживаниям и была твердо убеждена, что виноват местный пекарь. Поэтому я никому не рассказала о своем сне, считая его одной из тех вещей, которые лучше держать при себе. Но когда члены нашей общины собрались, чтобы обсудить события в свете предыдущих происшествий, мы обнаружили, что еще у двоих из нас были похожие переживания.
Через день-два, когда настало время ложиться спать, мною вдруг овладело предчувствие надвигающегося зла, как будто в кустах вокруг дома скрывается что-то опасное и готовит нападение. Это ощущение было таким сильным, что я спустилась вниз из своей комнаты, обошла дом и проверила оконные ставни, чтобы убедиться в своей безопасности.
Мисс Л. услышала это и позвала меня, чтобы узнать, что я делаю. Я рассказала ей о своих ощущениях.
«Вы глупое дитя, — сказала она. — Напрасно запираете окна, опасность не вне дома, а внутри него. Успокойтесь, идите спать и закройте свою дверь».
Она не дала никаких ответов на мои вопросы и только повторила, что я должна запереть свою дверь. Это была первая ночь, которую я спала в этом доме, — до этого я жила в другом коттедже на противоположной стороне дороги.
Я не закрыла свою дверь, так как ночью было очень душно, it комната и окно были маленькими. Однако я пошла на компромисс и поставила эмалированное ведро для отходов в стратегической точке на пути в комнату, рассчитывая, что любой непрошеный гость опрокинет его и поднимет тревогу.
Ничего не случилось, и я спала спокойно.
Однако на следующее утро грянула буря. Мы с мисс Л. мирно работали на кухне, как вдруг она схватила большой нож и набросилась на меня, словно взбесившийся мартовский заяц. К счастью, у меня в руках была большая кастрюля с только что сваренными овощами, и я воспользовалась ею как щитом, и мы танцевали вокруг кухонного стола, расплескивая повсюду горячий овощной отвар.
Мы не издали ни звука: я отражала ее нападения с помощью горячей закопченной кастрюли, а она замахивалась на меня неприятно большим ножом для разделки мяса. В критический момент вошел руководитель общины. Он сразу оценил ситуацию и тактично уладил ее, одинаково выбранив нас обеих за то, что мы очень шумим и велел нам продолжать нашу работу. Мисс Л. стала заканчивать разделку мяса, я выложила капусту из кастрюли. Инцидент был окончен.
После ленча мисс Л. испытала реакцию на свое возбуждение и ушла в свою комнату в состоянии полной прострации и истощения. Я была немного встревожена. Хотя я привыкла к психическим эксцессам, и поэтому не была слишком обеспокоена случившимся скандалом, я не находила удовольствия в перспективе совместного жительства с опасной душевнобольной, которая совершенно не контролирует себя. Однако руководитель общины сказал что мне нечего опасаться, так как он скоро займется ею сам. Он поднялся в ванную, набрал в мыльницу воды из крана сделал над нею определенные пассы. окунул в нее палец и начертил пятиконечную звезду на пороге Комнаты мисс Л.
Мисс Л. не делала попыток покинуть свою комнату в течение сорока восьми часов, пока он не выпустил ее сам.
Как он и обещал, он вскоре взял ее в свои руки. У них состоялось несколько "длительных бесед, при которых я не присутствовала, и спустя несколько дней совершенно усмиренная мисс Л. снова приступила к выполнению своих домашних обязанностей. Снова были рецидивы и борьба, но в течение нескольких недель она стала сравнительно нормальной, и когда я через два года встретилась с ней снова, уже не было никаких рецидивов.
Когда она была под наблюдением этого человека — истинного адепта, если таковые вообще существуют, — случилось два любопытных инцидента. Дом, в котором она жила, был чрезвычайно старым, и передняя дверь была очень массивной. На ночь она запиралась двумя болтами, цепью, которой можно было причаливать баржу, и огромным замком с ключом размером с лопату. Когда дверь отпирали утром, это будило весь поселок. Она скрипела, скрежетала и лязгала. Но каждое утро мы, спускаясь вниз, обнаруживали эту дверь распахнутой. Все мы спали, открыв двери на небольшую лестничную площадку. Спуск вниз по древним скрипучим ступенькам производил шум, подобный игре на органе. Задняя дверь была сделана недавно и открывалась легко. Окна были современной конструкции. Кто же открывал переднюю дверь и зачем?
Несколько дней подряд мы за завтраком обвиняли друг друга в том, что кто-то забыл запереть дверь на ночь, но никого не удавалось уличить в этом. Наконец эта история дошла до ушей руководителя группы.
«Я скоро положу этому конец», — сказал он, и каждую ночь вновь стал опечатывать комнату мисс Л. пентаграммой. Больше у нас не было хлопот с открытой дверью.
Когда он работал с мисс Л., он обычно запечатывал порог своей комнаты точно таким же образом, только в этом случае он чертил пентаграмму вершиной наружу, чтобы воспрепятствовать мисс Л. войти; а когда он запечатывал ее комнату, он чертил ее вершиной внутрь, чтобы воспрепятствовать ей выйти. Она не знала об этом, и до нее не могли дойти никакие косвенные слухи об этом, так как он был очень сдержанным человеком. Одна лишь я знала, что он опечатывал ее комнату, так как случайно увидела, как он это делает.
Тем не менее однажды в мою дверь постучали; это оказалась мисс Л., в руках у нее было чистое белье. Она спросила меня, не смогу ли я занести это белье в комнату руководителя общины и оставить его там. Я поинтересовалась, почему бы ей самой не сделать это, так как знала, что он отсутствует, и именно ей следовало отнести белье. Она ответила, что уже ходила в его комнату с этой целью, но не смогла переступить через порог, так как ей помешал психический барьер.
Она также несколько раз просила меня убрать из виду и спрятать под платье серебряный крестик, который я обычно носила, так как она будто бы не может выносить его. Этот крестик я купила как раз перед поступлением в оккультный колледж и попросила своего приходского священника освятить его, так как не была вполне уверена насчет группы, к которой присоединяюсь, и в первое время была наготове, так сказать, сняться и улететь в любой момент. Разумеется я держала в секрете психические меры предосторожности, которые я приняла в отношении моих новых друзей, и никто не подозревал, что крестик был специально намагнетизирован против психического нападения. Однако эта женщина, мечтавшая о нападении при первой же предоставленной ей возможности, чувствовала влияние крестика и боялась его.
Самовнушение и воображение играют чрезвычайно важную роль в так называемых психических впечатлениях, так что естественно проявить осторожность при принятии подтверждения от психика, который знает, что от него ожидается; но спонтанная реакция, по-моему, представляет наиболее очевидное доказательство.
Когда лечение мисс Л. прогрессировало в сторону окончательного выздоровления, от нее удалось получить много интересной информации. Она рассказала нам, что отчетливо помнила о своих занятиях черной магией в предыдущих жизнях. По ее словам, этот факт подтвердили независимо несколько психиков, и я тоже добавила бы к их свидетельствам свое, если бы меня спросили. Будучи ребенком, она в мечтах обычно представляла себя ведьмой, желающей смерти или несчастья тем, кто раздражал ее. Я не могу сказать, что ее желания оказывались столь эффективными, чтобы испугать ее, и она попыталась бы отказаться от своих занятий. Она также призналась о своей привычке визуально представлять себе, что она стоит перед человеком, на которого злится, проклинает его и направляет на него злотворные силы. Конечно, это объясняет наши ночные кошмары. Она также сказала, что нападала таким же образом на свою Мать и сестру, в результате чего ее сестра сильно занемогла, и мать выгнала мисс Л. из дома. Это заявление впоследствии подтвердилось ее матерью.
Она рассказала нам, что чувствует в себе как бы двух людей: одно ее «я»— нормальное и духовное, мыслящее, очень страдающее и идеалистическое; ее другое, низшее «я», выходящее на поверхность в результате ссоры, расстройства или сильного утомления, — очень злобное и подверженное приступам ненависти и жестокости.
Эти черты были особенно заметны, когда она была маленькой. Однако с возрастом она стала понимать их вредность, и благодаря своему возвышенному идеализму делала попытки подняться над ними. Я убеждена, что эти попытки были искренними;
К несчастью, они не всегда оказывались успешными.
Она сослалась на случай, когда она порекомендовала мне запереть дверь, и сказала, что сделала это, надеясь сколько-нибудь помочь мне защититься от одной из ее собственных астральных проектаций, соблазну посылать которые, как ей было известно. она подвержена.
На первый взгляд ее случай выглядит как одержимость; и именно такой диагноз поставили один-два члена нашей общины, но мудрое лечение обнаружило нечто иное.
Этот случай вскрывает другое интересное обстоятельство, а именно: как и положено ведьмам, она боялась священных символов. Она не могла находиться в комнате, если в ней была картина религиозного содержания. Ничто не могло вынудить ее носить какое-либо украшение в форме креста, и для нее было невозможным войти в церковь.
В этом случае имеется много интересных аспектов, особенно в том смысле, что то, что казалось случаем явного сумасшествия, было выяснено с помощью оккультных методов.
Глава IV
ПРОЕКЦИЯ ЭФИРНОГО ТЕЛА
Эфирная проекция — Опыт с проекцией эфирного тела адепта — Отдача — Искусственные элементали — Опыт случайной проекции оборотня — Метод его уничтожения
Прежде чем закончить рассмотрение нападений развоплощенных существ, мы должны рассмотреть эфирную проекцию. В этом случае действует не только ум, но также и нечто почти физическое — достаточно физическое для того, чтобы оставить синяки на теле жертвы, опрокинуть окружающую мебель или по меньшей мере произвести заметный шум.
В случае таких проявлений очевидно, что мы имеем дело с чем-то более вещественным, чем ум, так как хотя ум может воздействовать на другой ум и через него на тело в такой степени, пределы которой трудно установить при нынешнем состоянии наших знаний,— он все же не может манипулировать материей непосредственно. Иначе говоря, нельзя разбить окно одним лишь усилием мысли. Если необходимо произвести действия на физическим плане, то должен быть какой-то физический носитель (проводник), управляемый умом. Таким инструментом является живое тело. Ум манипулирует им всякий раз, когда происходит произвольное движение, а операции духовного исцеления являются лишь распространением этого принципа на мышцы и непроизвольные физиологические процессы, которые обычно не контролируются сознательным умом. Оккультисты считают, что ум воздействует на тело посредством так называемого «эфирного дубля (двойника)», называемого в Христианской Науке «промежуточным умом». Мы можем не без основания сделать вывод, что когда на расстоянии оккультным способом производится физическое действие, оно совершается благодаря использованию этого эфирного дубля.
Эфирное тело — это, главным образом, тело магнетических напряжений, в контуре которого размещаются все клетки и волокна тела физического. Однако между этим телом и известным нам плотным физическим телом находится промежуточное звено — то, что можно назвать сырым материалом, из которого сконденсирована плотная материя. Древние называли его «Хиле», или Первоматерией, а сейчас его называют эктоплазмой. Именно проецирование (выброс-посылка) этой эктоплазмы производит феномены физических проявлений. Ее можно спроецировать в виде длинных стержней, которые способны действовать на расстоянии до двенадцати футов (3,6 м), или в виде туманного облака, связанного с медиумом (посредником) очень тонкой нитью. Это облако можно организовать в определенные формы, проявляющие признаки жизни и действующие как носители сознательных желаний. В литературе по спиритизму есть много сведений по этому предмету.
Адепт, который был руководителем оккультного колледжа, уже упомянутого мною, и который дал мне мою первую оккультную тренировку, был способен выполнять эту операцию, и я много раз видела, как он делает это. Обычно он после нескольких конвульсивных движений, напоминающих медленный танец, входил в глубокий транс и затем терял около 2/3 своего веса. Я часто помогала ему подниматься и даже могла поднять его сама одной рукой, когда он находился в таком состоянии, и он весил не больше ребенка. Человек может подделать многое, но не может подделать свой вес. Я поднимала его одной рукой с пола на диван. Безусловно, поскольку его тело было оцепеневшим, с ним было обращаться намного легче, чем с вялым телом человека, находящегося в обычном бессознательном состоянии; однако есть определенное соотношение между весом взрослого мужчины и силой женщины среднего телосложения.
Что происходит в таких случаях с недостающим весом, я узнала однажды ночью. Он заболел, слегка бредил, и мне выпала нелегкая обязанность присматривать за ним, особенно ночью. Однако наступило время, когда мы решили, что он настолько оправился, что не нуждается в надзоре, и все мы отправились спать, впервые за несколько дней. Я делила комнату с еще одной девушкой из нашей общины. Это был сравнительно маленький коттедж, и наши кровати стояли рядом прямо у незавешенного открытого окна. Было полнолуние, и я помню, что разделась, не нуждаясь в свече.
Я сразу же уснула, так как очень устала. Однако вскоре проснулась от того, что на мои ноги давила какая-то тяжесть. Было такое ощущение, словно на постель вскочила и легла какая-то большая собака, вроде колли. В комнате, залитой лунным светом, было светло как днем, и я отчетливо увидела адепта, которого мы оставили в нижней комнате; он, казалось, спал, лежа поперек в ногах моей постели. Я оказалась в затруднительной ситуации, и, спокойно лежа в постели, стала собираться с мыслями, прежде чем что-то предпринимать. Легко сообразить, что к этому моменту у меня не было сна ни в одном глазу. Я решила, что 3. (так я буду называть его) или снова впал в горячку, или ходил во сне. Во всяком случае, я была озабочена тем, как без шума и суеты уложить его обратно в постель. У моей компаньонки было слабое сердце, и мне не хотелось, чтобы она получила шок; я не хотела также, чтобы и он был ошеломлен, находясь в таком слабом состоянии. Я опасалась, что если я разбужу сначала свою соседку по комнате, она может вскрикнуть и внезапно разбудит 3., что может вызвать губительные последствия. Поэтому я решила осторожно разбудить его, считая это наилучшим выходом из положения. Обдумав этот вопрос, я наконец принялась за дело. Я села в постели и осторожно наклонилась вперед с намерением тронуть его за плечо и разбудить. Чтобы наклониться вперед, мне пришлось вытащить свои ноги из-под него, которые до сих пор были прижаты к постели его весом, так как я старалась не потревожить его, когда обдумывала свой план.
З. был отчетливо виден в лунном свете; мне показалось, что он одет в свой халат — так, во всяком случае, я воспринимала складки материала, в который он был облачен. Его лицо и одеяние казались в лунном свете серыми и бесцветными, но я нисколько не сомневалась в его материальности, так как могла не только видеть его, но и ощущать тяжесть его тела, давившего мне на ноги. Однако как только я пошевелилась, он исчез, а я осталась в изумлении, глядя на одеяло, которым была покрыта моя раскладная кровать. Только тут я осознала, что он весь был серым и бесцветным, и скорее смахивал на эскиз, выполненный серых тонах, чем на человека из плоти и крови. Утром я спросила его об этом инциденте, но он сказал, что ничего не помнит о нем. Ему снились тяжелые бессвязные сны, обычные для больного человека, но он не запомнил их. Это, конечно, ни в коем случае не было оккультным нападением но, скорее, визитом друга, который пришел получить опору меня во время своей болезни. Он инстинктивно искал у меня утешения, когда вышел из своего тела в трансе в то время, Когда его слабое состояние помешало ему сохранить нормальный контроль над физической деятельностью. Однако это служит иллюстрацией того, что могло бы произойти, если Он посетившая меня эфирная форма была энергетизирована злой волей. Это может объяснить природу ощущения тяжести, которая оказывает давление на жертвы некоторых ночных кошмаров.
Я слышала о нескольких случаях, когда на горле людей, явившихся жертвами астрального нападения, появлялись синяки, похожие на следы пальцев. Сама я ни разу не видела таких синяков, однако слышала о них от людей, которые сами имели или видели их. Хорошо известно, что если оккультист, функционирующий вне тела, встречается с какой-нибудь неприятностью на астральном плане, или если его тонкое тело увидят и ударят или ранят, то на физическом теле появляются соответствующие следы. Я сама много раз находила любопытные синяки на своем теле после астральной потасовки. Я считаю, что механизм появления таких синяков имеет ту же природу, что и в случае появление стигматов у святых и любопытных физических следов и опухолей, иногда наблюдаемых у истериков. Это происходит потому, что сильно возбужденный ум влияет на эфирный дубль, и тот воздействует на физические молекулы, находящиеся в его контуре. Я позволю себе предсказать, что очередные успехи медицины будут связаны с познанием природы и функционирования эфирного дубля.
Следующий тип психического нападения, который мы должны рассмотреть, проводится посредством искусственных элементалей. Они отличаются от мыслеформ тем, что, будучи сформированы творящим умом мага, получают отдельное и независимое существование, хотя но своему характеру они существенно обусловлены замыслом их творца. Жизнь этих созданий сродни заряду электрической батареи — она (жизнь) медленно истекает наружу посредством излучения, и если их периодически не подзаряжать, они в конце концов слабеют и умирают. Связанные с этим проблемы — создание, зарядка, подзарядка или разрушения этих искусственных элементалей, являются важной частью практического оккультизма.
Искусственный элементаль создается так: формируют в воображении четкий образ требуемого творения, одушевляют (оживляют) его соответствующим аспектом своего существа, а затем призывают в него подходящую естественную (природную) силу. Этот метод можно использовать как для добрых, так и для дурных целей; именно таким путем формируются «ангелы-хранители». Говорят, что умирающие женщины, тревожась о благополучии своих детей, часто бессознательно формируют их.
Я сама пережила однажды исключительно мерзкий опыт, в котором случайно сформировала оборотня. Хотя он и был очень неприятным, я считаю своим долгом предать его гласности, так как он показывает, что может случиться, когда недостаточно дисциплинированная и очищенная натура начинает орудовать оккультными силами.
Один человек, которому я бескорыстно оказала значительную помощь, причинил мне серьезный вред, и я воспылала сильной жаждой мести. Отдыхая однажды вечером и лежа в постели, я размышляла о своей обиде и во время этих размышлений погрузилась в дрему. Мне пришла в голову мысль отбросить все ограничения и дать волю своему неистовству, подобно древнескандинавскому воину. Передо мною встали древние нордические мифы и мне вспомнился Фенрис-Волк, Ужас севера. Я немедленно ощутила, будто из моего солнечного сплетения что-то вытягивается, и рядом со мной на постели материализовался большой волк. Это была хорошо материализованная форма из эктоплазмы. Подобно 3., она была серой, бесцветной и обладала весом. Я отчетливо ощущала, как его спина давит на меня, так как он лежал на постели рядом со, мной, как могла бы лежать большая собака.
В то время я ничего не знала об искусстве создания элементалей, но случайно натолкнулась на правильный метод — размышление, напитанное сильной эмоцией, призыв подходящей естественной силы, использование состояния между сном и бодрствованием, в котором легко извлечь эфирный дубль.
Я ужаснулась тому, что наделала, и понимала, что оказалась в критическом положении и что все зависит от моего самообладания. Я уже была достаточно опытна в практическом оккультизме и знала, что сущность, которую я вызвала в видимое проявление, могла быть подчинена контролю моей воли, если я не впаду в панику; но если я потеряю голову и она возьмет верх — мне придется иметь дело с чудовищем Франкенштейна.
Я чуть-чуть пошевелилась; очевидно, твари это не понравилось, так как она повернула через плечо свою морду и зарычала, обнажив зубы. Тут я по-настоящему испугалась; но я знала, что все зависит от того, смогу ли я взять и удержать верх, и что лучше всего было одолеть его теперь же, так как чем дольше эта тварь будет существовать, тем сильнее она будет становиться и тем труднее будет уничтожить ее. Поэтому я двинула ее локтем в волосатые эктоплазменные ребра и заявила ей вслух:
«Если ты не умеешь вести себя как следует, отправляйся на пол»,— и спихнула ее с постели.
Оно соскочило с постели, покорное, как ягненок, и к моему большому облегчению, обратилось из волка в собаку. Затем северный угол комнаты постепенно расплылся, и тварь выскользнула через дыру.
Однако я не спешила праздновать победу, так как чувствовала, что этим дело не ограничится. Мое ощущение подтвердилось на следующее утро, когда еще одна обитательница дома сообщила мне, что ночью ее донимали сны о волках, и когда она проснулась среди ночи, то увидела в углу комнаты сияющие во тьме глаза какого-то зверя.
Теперь я была уже всерьез встревожена и пошла за советом к человеку, которого считала своим наставником. Он сказал мне, что я сотворила это создание из своей субстанции с помощью мстительных мыслей, что в действительности оно является выделившейся частичкой меня и что я должна во что бы то ни стало призвать его обратно в себя и немедленно оставить свое желание «свести счеты» с человеком, причинившим мне вред. Довольно любопытно, что как раз в то же время появилась благоприятная возможность самым эффективным и не вызывающим подозрений способом отплатить моему обидчику.
К счастью, у меня хватило ума увидеть, что я нахожусь на распутье, и если не буду осторожной, то сделаю свой первый шаг по Левому Пути. Если бы я воспользовалась представившейся возможностью и дала волю своей злопамятности, то родилась бы форма волка и получила бы независимое существование, в результате чего появился бы дьявол, требующий расплаты, — как метаморфически, так и буквально. Я получила отчетливое впечатление,— а впечатления играют важную роль в сфере психизма, — что если бы импульс волка нашел выражение в действии, то форма волка обрезала бы психическую пуповину, связывающую ее с моим солнечным сплетением, и у меня не было бы возможности втянуть ее обратно.
Перспектива была не из приятных. Мне нужно было отказаться от лелеемой мести и смириться с причиненным злом, не противясь ему; кроме того, мне было необходимо призвать и поглотить форму волка, которая — по крайней мере моему психическому сознанию — казалась до неприятного осязаемой. Кроме того, это была не та ситуация, где я могла просить помощи или рассчитывать на сочувствие. Однако этой ситуации было не избежать, и я знала, что с каждым часом существования этой твари с ней будет все труднее справиться. Поэтому я приняла решение отказаться от благоприятной возможности для отмщения и с наступлением сумерек призвала тварь обратно. Она снова пришла через северный угол комнаты (впоследствии я узнала, что древние считали север дурной стороной света) и предстала передо мной на каминном коврике в кротком и мирном настроении. При слабом свете моя материализация выглядела великолепно, и я могла бы поклясться, что передо мной стоит большая эльзасская овчарка. Она была вполне материальной, вплоть до собачьего запаха.
От нее ко мне тянулась нить из эктоплазмы, один конец которой соединялся с моим солнечным сплетением, а другой терялся в ее волосатой шкуре, вблизи пупка, — я не смогла точно увидеть, где именно. Я стала усилием воли и воображения вытягивать из нее жизнь по этому серебристому шнуру — так как сосут лимонад через соломинку. Форма волка стала таять а шнур делаться толще и более зримым. Во мне происходил бурный эмоциональный переворот: я ощутила яростное желание стать древнескандинавским воином и крушить и рвать в клочья все, что попадет под руку, подобно малайцу, одержимому амоком. Я с усилием преодолела этот импульс, и взрыв утих. К тому времени форма волка растаяла в бесформенный серый туман. Он тоже был поглощен по серебристому шнуру. Напряжение спало, и я обнаружила, что обливаюсь потом. На этом. насколько мне известно, инцидент закончился.
Я получила серьезный и очень поучительный урок. Он может показаться неубедительным для других людей ввиду отсутствия, подтверждающих доказательств, однако он был исключительно доказательным для меня, и я привела его, в основном рассчитывая на тех, кто знаком с такими вещами по личному опыту и может оценить его значение.
Отмечу один любопытный момент: в течение короткого двадцатичетырехчасового существования твари у меня все время имелась благоприятная возможность для эффективной мести.
|
